Офсайд 2 - Страница 40

— Хочешь унизить меня? — дурея от знакомого до боли аромата его лосьона после бритья, спрашиваю я с возмущением.

— Хочу быть благодарным и справедливым — произносит он, глядя мне в глаза, и резко отстраняется. Я выдыхаю. — К тому же, долг твоему дяде нужно отдавать. Или он подпольный олигарх?

— Нет, — качаю головой. Я немного растеряна. Слова Джейсона прозвучали искренне и логично. И было бы здорово, если бы я могла вернуть Майклу часть суммы, хотя, как-то неловко брать деньги у Джейсона. Но когда он такой уравновешенный и рассудительный, я не думаю, что в его предложении есть что-то зазорное. Я действительно три месяца была грушей для битья. Но, несмотря на все доводы, внутри меня растет протест и несогласие. Я не возьму эти деньги. Мозг лихорадочно соображает, анализируя происходящее. И вдруг выдает ответ, который потрясает меня до глубины души. Я знаю, что он задумал.

— Я не шлюха, Джейсон и не возьму твои деньги, — безапелляционно заявляю я. Он поджимает губы, удивленный моим упрямством. — Именно этого ты добиваешься, предлагая заплатить за «услуги»? Хочешь показать мне мое место?

— Ну конечно, ты у нас честная девушка, — небрежно бросает Джейс, глядя в окно. — И теперь раздвигаешь ноги совершенно бесплатно.

— Я хочу выйти. Не собираюсь снова слушать твои оскорбления. Ты не имеешь права! — я дергаю ручку двери, не думая, что на такой скорости могу вылететь из автомобиля и запросто разбиться. Мы уже выехали за город, и ничто не сдерживает движение джипа. — Умей проигрывать достойно, Джейсон, — шиплю я. Инстинкт сохранения дает сбой. — Черт побери, останови эту долбаную машину, Доминник! — перехожу на крик, но он лишь невозмутимо приподнимает брови.

— Я никогда не проигрываю, Лекс. Если сказал, что мы поговорим, значит, так и будет.

— С каких это пор тебя интересуют разговоры со мной, Джейсон? — презрительно фыркаю я. Он посылает мне туманную улыбку, и неожиданно берет за руку, поглаживая большим пальцем пульсирующую венку на запястье. Электрические разряды между нами поднимают волоски на всем теле, я потрясенно смотрю в его глаза, пытаясь понять, что может означать такая реакция.

— Ты хочешь сразу перейти к главному блюду? — проникновенно спрашивает он, и темные глаза гипнотизируют меня, вовлекая в свой черный мир запретных желаний.

— Я не наступаю дважды на одни и те же грабли, — тряхнула головой, рассеивая наваждение.

Джейсон смотрит на меня, не отрываясь. Задумчиво, мрачно… Мое сердце трепещет.

— Твой пульс говорит об обратном, Лекс, — мягко, с придыханием, произносит его голос. — Ты совсем не изменилась. Почему я думал, что все будет иначе?

— Прошло не десять лет, а месяц с небольшим. Почему я должна измениться? — спросила я рассеяно, высвобождая запястье. — Не нужно ко мне прикасаться.

Джейс игнорирует мою просьбу, и теперь, до боли знакомым жестом, приподнимает мой подбородок, обхватывая скулы своими сильными пальцами, которые причиняли мне столько боли и наслаждения.

— Меня боишься? Или себя? Скажи, что ничего не чувствуешь, и высажу тебя прямо сейчас, — шепчет он, вглядываясь в мои глаза, гладит мою щеку кончиками пальцев, проводит ими по линии шеи, скользит на плечо. Едва ощущаемые касания, непривычные, но невероятно чувственные. — Скажи, что не думала обо мне, — продолжает он приглушенным голосом, наклоняясь ближе, кончики пальцев очерчивают линию моей руки от плеча до локтя и ниже, снова к запястью. Его знакомый запах лишает меня здравого смысла, я теряюсь в лабиринтах колдовских глаз. Снова. Зачарованная чувственным шепотом и его мощной энергетикой, которая, как и прежде, подчиняет меня, вовлекает в игру.

— Прекрати. — Мой голос жалок, как и я сама. А душа бьется в клетке его желания, его воли. Я ничего не смогу сделать, чтобы сокрушить Джейсона, избавиться от него, от власти, которую он имеет надо мной. Я отравлена, сломана и не подлежу ремонту.

— Ты моя, Лекс. Просто признай это. И будет легче, — нашептывает он, как тот самый библейский змей, соблазняющий Еву.

Я закрываю глаза, чтобы он не прочитал в них ответ. И я боюсь слез, которые смогут пробудить в нем зверя. Пять недель моей реабилитации летят к черту. Власть Джейсона над моим сознанием сильнее, чем целительное влияние Джейн Кларк. Он сильнее ее. Отчаянье и неподдающееся разумному объяснению облегчение охватывают меня. Безумная радость и безнадежная тоска. Я — вся противоречие, клубок нервов и эмоций. Я в шаге от пропасти.

— Тебе не нужно бороться со мной, Лекс. Посмотри на меня. — Его пальцы снова сжимают мои скулы, но уже более властно. Так же звучит его голос, которому я не могу сопротивляться. Я покоряюсь, и перестаю дышать, потрясенная силой воздействия его взгляда. — Я тот, кто знает, что ты другая. И никогда не станешь прежней. Я — твой Бог, и ты принадлежишь мне. Вся. Помни об этом.

— Ты бредишь, Джейс. Твой психолог не помог тебе, — собирая в кулак последние душевные силы, произношу я.

— Я послал его к черту, когда понял, что все бессмысленно. — Джейс стискивает челюсти до скрипа зубов, отталкивая меня. — Я был идиотом, думая, что смогу изменить то, что живет во мне.

— Почему? — внезапная острая боль сожаления пронзает мое сердце, я смотрю на его насупившееся, снова непроницаемое лицо. — Ты писал, что тебе помогают консультации.

— Ты, все-таки, читала мои сообщения? — спрашивает Джейс, пристально глядя на меня. Черт. Надо же так глупо попасться.

— Не все. Мне было непросто и больно читать их.

— Мне тоже было больно, Лекс. Боюсь, что ты даже представить не можешь насколько. Я делал это для тебя. Для нас. Я думал, что у тебя достаточно ума, чтобы понять то, что я писал тебе в каждом письме, — ожесточенно произносит он.