Офсайд 2 - Страница 79

— Ну… — Мик торжественно улыбнулся, горделиво вскинув голову. — Послезавтра состоится последний этап передачи «Dоminick Grоup», на уровне совета директоров. И все, Арчи обещал, что на следующем заседании членов правления «Боско» выдвинет мою кандидатуру на пост топ-менеджера областного подразделения компании в штате Нью-Йорк. Так что теперь очередь за тобой. Пойдешь на мое место?

Я отрицательно качаю головой. Мик слишком преувеличивает мои способности. Я не смогу стать хорошим управленцем. Недостаточно острые зубы, хотя, меня порядком натаскали за последний год.

— Я — аналитик, Мик. И мне хватит того, что я имею.

— Трусиха. — Покачал головой Майкл, но улыбнулся легко и искренне. Он знал или догадывался, что я не соглашусь. — Что будешь делать с миллионом долларов?

— Каким миллионом?

— Проценты за сделку. Я же говорил, что мы неплохо наживемся на «Dоminick Grоup». — самодовольно заявляет Купер. Я невольно хмурюсь, снова мысленно возвращаясь к встрече на крыше.

— Как-то слишком много, — пожимаю плечами, неуверенно глядя на друга.

— Ну, ты блаженная, Лекс. Давай я заберу твою премию? Нет? Вот. — Поднимает вверх указательный палец.

— Теперь ты доволен? — спросила я с некоторой иронией, которую Мик не заметил.

— А знаешь… — задумчиво начал он, глядя в окно за моей спиной. — Не доволен.

— Почему? — удивилась я. — Переплатили, думаешь?

— Нет. Я просто ожидал чего-то другого. Эмоций каких-то. Триумфа победителя, но все оказалось слишком просто, а Джейсон Доминник, вообще, меня разочаровал. Я его иначе запомнил. Более брутальным, что ли. Он даже толком ответить мне не мог, молчал, да глазами хлопал. Хотелось раздавить его, как гадину, а увидел… и жалко даже стало.

— Ты наговоришь, — усмехнулась я. — Иди — ка пожалей.

— Нет, я утрирую. На самом деле, жалости к таким тварям испытывать нельзя. Руку протянешь, а они ее тебе с корнем вырвут. Тебе ли не знать. — Майкл напряженно посмотрел на меня. Я отвела глаза. Мне ли не знать. — Больше не злишься, что я втянул тебя в эту сделку?

— Если скажу, что злюсь, ты что-то сможешь исправить? — холодно спрашиваю я, постукивая кончиком карандаша по поверхности стола.

— Нет.

— Тогда не трать напрасно слова.

Он немного уязвлен моим недружелюбным тоном и быстро удаляется, оставив, наконец, меня в покое. Я возвращаюсь туда, откуда не могу вырваться всю последнюю неделю… Как я оказалась на крыше? Зачем забралась на ограждение? Сейчас сложно объяснить разумно. В тот момент, я просто не могла мыслить рационально, я поддалась эмоциям, боли, которая хлестала меня, оставляя огненные отметины на сердце. Я бежала туда, где можно вдохнуть полной грудью. Конечно, я не собиралась прыгать вниз, но я могла сорваться, черт побери. Какая идиотка. И он видел меня такой. Жалкой. Как раньше. Я так гордилась своими успехами, своим ледяным спокойствием, и что? Где? Куда все делось? Моя душа полна гнева, но я не знаю, кого ненавижу больше. Я не могу работать, и это худшее, что могло случиться. Придется просить отпуск, иначе я натворю дел. Полное погружение в трудовые будни — вот, что спасало меня. Сейчас не осталось даже этого. Операция отца на время блокирует ненужные мысли, но потом все вернется. Знаю. Ударит по новой, больнее.

Я думала, что смогу, справлюсь. Я старалась. Тридцать три месяца, почти тысячу дней, двадцать четыре часа в сутки, я старалась, играла роль, я управляла своей жизнью и мыслями. Три года. Почти три. Неважно. И какие-то жалкие пять минут на крыше разрушили все крепости и баррикады, которые я так старательно воздвигала день за днем.

Джейн звонила мне. Несколько раз. Она оставляла мне сообщения и даже приходила в офис. Я не приняла ее. Не могу. Не знаю, что сказать. Моя злость распространяется и на нее тоже. Она лгала мне, когда говорила, что меня можно вылечить, исправить. Сколько можно? Сколько нужно времени?

Я просто больше не могу, я не вижу смысла. Тупое отчаянье. Хочется выть и биться головой о стены. Ненавижу всех, кто сделал меня такой слабой.

И я безумно устала бороться с собой, со своей памятью, желаниями, мыслями, с внешним миром, который никогда не поймет и не примет меня такой, какой я стала, какой меня сделали. Я не виновата. Так случилось. Но разве кому-то есть дело? Кто сможет понять, протянуть руку, улыбнуться и сказать «я знаю, знаю, что ты чувствуешь»? Никто. Никто. И Джейн не сможет, хотя она делала это не раз. Не помогло. Ничто не поможет.

Мои мысли текут в разные стороны, превращаясь в хаос, противореча и споря, опровергая, коверкая, подменяя понятия, воспоминания, слова. И рациональная частичка меня включает белый экран, давая пятиминутную передышку. Я тяжело дышу, набирая номер Арчибальда. Не внутренний, звоню на личный мобильный.

— Мне нужен отпуск, Арчи, — требую я. Не прошу. Я почти приказала своему боссу дать мне отпуск.

— Но, Лекси, ты долж…

— Я ничего не должна, — резко обрываю я. — И, думаю, я заслужила небольшой перерыв после проделанной работы, которую вы взвалили на меня.

Он молчит, разъяренно дыша в трубку.

— Три дня! — бросает он гневно.

— Неделя.

— Вали.

Я улыбаюсь. Буду скучать по Арчи.

***

Джейсон

— Привет, Джон, — с улыбкой произношу я, без стука врываясь в кабинет своего врача и друга. Он не занят с пациентом, просматривает личные дела, и заметив меня, изумленно смотрит, спустив на нос очки.

— Доминник! — наконец, восклицает он с нескрываемой радостью. Встает и идет ко мне. Мы обнимаемся, как старые друзья, пожимаем друг другу руки. Джон поправился. И выглядит еще солиднее. Рассматривает меня со всех сторон, покачивая головой.